П2-03.

08.03.2011 в 22:27

Они ввалились в квартиру Гокудеры уже на взводе. Цуна трясущимися пальцами расстегивал куртку, стараясь взять себя в руки и не торопиться так откровенно, Ямамото, не развязывая шнурков, сбросил кроссовки и стащил через голову футболку. Гокудера уже скинул верхнюю одежду и сейчас, наклонившись, рылся в выдвижном ящике стола.
– Была же новая, я точно помню, – бормотал он.
Ямамото подошел к нему со спины, положил ладони на задницу, обтянутую джинсами, и легонько сжал. Гокудера застонал, выгибаясь в пояснице и откидывая голову назад – Цуна видел четко очерченный кадык, ходящий ходуном, когда Гокудера сглатывал, и сам невольно сглотнул. Навалившись сверху, Ямамото заглянул Гокудере через плечо и протянул вперед руку:
– Вот же, – сказал он и потерся о его щеку. Цуна представил, как светлые волосы щекочут кожу Ямамото, и снял рубашку.
– Дай сюда, придурок, – Гокудера выхватил у Ямамото баночку со смазкой: – Десятый, я ее нашел!
– Отлично, – Цуна снова сглотнул и откашлялся. – Давайте разденемся.
Он хотел добавить, что больше не может терпеть, но его поняли без слов. Ямамото обхватил Гокудеру поперек груди и потащил в комнату. Тот извивался, пытаясь выскользнуть из объятий, рубашка задралась, обнажив живот, и Цуна засмотрелся, как сокращаются мышцы пресса. Собственный член стал твердым, пришлось расстегнуть ширинку.
– Десятый, – голос Гокудеры прозвучал хрипло, Ямамото рывком поставил его на ноги и принялся расстегивать ему рубашку. Они смотрелись очень красиво – Ямамото и Гокудера. Контраст светлой и смуглой кожи. Цуна быстро избавился от джинсов и трусов, чувствуя, как сквозняк обдувает разгоряченную кожу.
В последнее время им было не до встреч – экзамены отнимали кучу времени, и даже Гокудере пришлось часами сидеть над заданиями. И все, что им оставалось в этот месяц – торопливо отдрачивать друг другу в укромных уголках, а потом разбредаться по домам.
Но сегодня они сдавали последний тест, и решили отпраздновать этот день по-своему. С самого утра Гокудера изводил их с Ямамото подначками – в записке, которую он кинул им, сообщил, что сегодня не надел трусов, и многозначительно ерзал на сиденье. Цуна бледнел и краснел, представляя, как джинсы натирают член Гокудеры, а плотный шов врезается ему в задницу. Судя по сумасшедшей улыбке Ямамото, тот думал о чем-то похожем. Гокудера издевался над ними все время, пока шел тест. Цуна не выдержал и рассказал Ямамото, что они сделают с Гокудерой, едва освободятся. В итоге, сдав свои работы самыми первыми, они подхватили Гокудеру под руки и помчались к нему домой.
Цуна положил ладонь на пах, глядя, как Ямамото избавляет Гокудеру от рубашки. Когда тот потянулся к застежке джинсов, Цуна воскликнул:
– Я сам! – и вспыхнул, покраснев. – В смысле, я хочу…
– Конечно, Десятый, – Гокудера покачнулся, Ямамото прижал его к себе, не позволяя осесть.
– Давай, Цуна, – улыбнулся он.
Ладони вспотели, Цуна сжал кулаки. Подошел к тяжело дышащему Гокудере, и взялся за молнию на ширинке. Смуглые пальцы Ямамото круговыми движениями поглаживали бледный живот, который конвульсивно втягивался от ласковых прикосновений.
Цуна потянул за язычок молнии и вспыхнул – Гокудера и правда был без трусов. Цуна бережно высвободил длинный ровный член, стараясь не задеть его о зубчики застежки, втянул носом запах смазки. Потом опустился на колени и жадно лизнул нежную плоть. Гокудера протяжно заскулил, раздвигая ноги, на головке выступила прозрачная капля. Ямамото опустил широкую ладонь вниз и накрыл пах Гокудеры – Цуна видел, как дрожат пальцы, бережно ласкающие яички.
Он сдернул узкие джинсы с худых бедер, заставил Гокудеру приподнять сначала одну ногу, потом другую, отбросил штаны в сторону и провел ладонями по длинным ногам – от икр к бедрам, чувствуя, что волоски от прикосновений поднимаются дыбом. Два стона слились в один. Цуна поднял глаза – Ямамото потирал большим пальцем полностью обнаженную головку и прерывисто дышал. Его зрачки стали огромными, заполнив радужку, и он отчаянно терся о Гокудеру.
– Давайте все разденемся, – Цуне пришлось откашляться, чтобы его слова прозвучали внятно. Пальцы все еще горели от прикосновений, вниз по позвоночнику медленно ползла дрожь предвкушения. Гокудера, удерживаемый Ямамото, был перед ним как на ладони – с возбужденным членом, раздвинутыми ногами и сумасшедшим желанием в глазах. Цуна долго не мог разобраться, на кого это желание направлялось – на него или на Ямамото, а потом ему стало все равно. Главное, чтобы они оба оставались рядом.
Ямамото прижался губами к шее Гокудеры, отчего тот откинул голову назад и прикрыл глаза. Цуна поднял с колен, обошел Ямамото сзади и принялся расстегивать ремень на джинсах. Гладкая кожаная поверхность скользила под влажными пальцами, член натягивал ткань с такой силой, что Цуна боялся повредить его. Ямамото втянул живот, облегчая доступ к застежке, и Цуна, наконец, справился с ремнем. Потянул за молнию, расстегивая ширинку, положил руку на пах Ямамото и прижался к мускулистой спине. Обвел языком небольшой округлый бугорок позвонка, чувствуя, как кожа под губами покрывается мурашками. Сжал член сквозь влажную ткань трусов, а второй рукой погладил твердые ягодицы Ямамото. Гокудера потерся о его кулак, и Цуна опомнился – снял с Ямамото джинсы вместе с узкими плавками и легонько подтолкнул их обоих к кровати.
Обнаженный Гокудера оглянулся через плечо, но покорно дал себя уложить, не сводя с Цуны горящего взгляда. Ямамото склонился над ним – Цуна видел, как тот рукой ласкает его возбужденную плоть – и устроил поудобнее. Он улыбнулся, горло перехватило от эмоций – раскинувшийся на кровати Гокудера, широко распахнув глаза, смотрел открыто и доверчиво. Цуна скользил взглядом по бледной коже, впитывал в себя каждую черточку жилистого, сухощавого тела, по которому так соскучился за последний месяц. До него донесся короткий вздох Гокудеры – Ямамото вылизывал его пупок, заставляя втягивать живот.
Гокудера, пожирая Цуну горящими глазами, широко развел согнутые в коленях ноги. Бледно-розовые складочки промежности казались бархатными, и Цуна, устроившись на кровати, начал ласкать ее, водя пальцами от ануса к яичкам. Гокудера тихо застонал, закидывая за голову руки и цепляясь за спинку кровати. Цуна погладил бедра, лизнул небольшой синяк над коленом, провел языком по тонкой щиколотке, наслаждаясь вкусом кожи. Поднял голову – Ямамото возвышался над ними и неторопливо дрочил. Он успел отобрать у Гокудеры баночку со смазкой, и сейчас дышал на нее, согревая содержимое.
Цуна на мгновенье прижался губами к голубоватой венке на бедре у Гокудере и протянул руку к члену Ямамото. Обхватил напряженный ствол и начал двигать ладонью, чувствуя, как под пальцами пульсирует кровь.
Ямамото поставил колено на кровать, отвинтил крышку с баночки и сдернул защитную пленку. Гокудера просунул руки себе под зад и приглашающе развел ягодицы. От возбуждения потемнело в глазах, но Цуна покачал головой:
– Нет, у нас давно ничего не было. Я не хочу тебя поранить.
– Десятый! – но Цуна лишь упрямо покачал головой.
Ямамото мягко улыбнулся, влез на кровать, щедро зачерпнул густую массу из баночки и, закинув на плечо ногу Гокудеры, вставил ему сразу два пальца. Цуна смотрел, как они исчезают в тугом заднем проходе, блестящем от смазки, и поглаживал свой член, не в силах оторвать взгляд от этого зрелища. Это было все-таки слишком, слишком пошло, грязно и возбуждающе. Не в силах удержаться от соблазна, он прислонился к горячему плечу Ямамото и сжал его член в ладони. Тот коротко ахнул, прикусывая губу, его пальцы задвигались быстрее, с громким хлюпом скользя в заднице, отчего распластанный на кровати Гокудера начал резко вскидывать бедра.
– Придурок, я сейчас кончу!
Ямамото только пьяно засмеялся, продолжая терзать его зад – к двум пальцам присоединился третий. Гокудера дрожал и постанывал, вращал бедрами, насаживаясь на пальцы, одной рукой сжимал свой член, а второй гладил яйца. Цуна не сводил взгляда с его лица – слипшихся стрелочками ресниц, закушенной губы и бледного румянца. Ему хотелось смахнуть капельки пота над переносицей, но тогда пришлось бы встать и выпустить из поля зрения длинные пальцы Ямамото, растягивающие задний проход.
Гокудера зажмурился, между губ мелькнул розовый язык. Цуна не выдержал – привстал и поцеловал влажную от пота кожу на животе, поднялся вверх, облизал маленький твердый сосок, легонько его прикусив. В этот момент скользкий палец Ямамото проник ему в анус, и Цуна сжал зубы сильнее. Гокудера хрипло выдохнул, а Цуна расслабил мышцы, пропуская палец глубже. Он склонился над раскрасневшимся лицом Гокудеры, прижался к его губам, просовывая в рот язык. Они целовались, не открывая глаз – Цуна растворялся в невесомой ласке, когда Гокудера гладил его по волосам и что-то шептал прямо в рот.
Цуна почувствовал, как в него проходит второй палец – они медленно двигались внутри, лаская и растягивая мышцы. Он прислушался к шепоту Гокудеры:
– Трахни меня, Десятый, трахни, мне не больно.
Цуна сдержал гортанный возглас; успокаивая дыхание, отстранился и сел на пятки. Ямамото понимающе улыбнулся, зачерпнул из баночки еще смазку и нанес ее на член Цуны, не сводя с Гокудеры глаз. Прохладная скользкая масса остудила плоть, Цуна сморгнул пот, подхватил Гокудеру под ягодицы и закинул его ноги себе на плечи. Поцеловав острую коленку, он приставил член к растянутому, блестящему от смазки отверстию, и осторожно надавил. Тугое кольцо мышц расступилось, пропуская головку, и Гокудера шумно выдохнул. Рядом едва слышно постанывал Ямамото, лаская себя. Цуна замер, пытаясь понять, не сделал ли он больно, но тут Гокудера вскинул бедра и насадился на него до упора.
Цуна всхлипнул: тугие эластичные мышцы обхватили его член, словно перчатка, сжали в горячем кольце. Он глубоко вдохнул, смаргивая пот. Ямамото отстранился и улегся рядом с Гокудерой, лаская его живот круговыми движениями.
– Десятый, пожалуйста!

URL

08.03.2011 в 22:27


Запомнить

Reborn OMG Fest