Отомстить ему Хибари мечтал уже давно. То, что Рокудо сделал с ним под иллюзорной сакурой, было непростительно. Ни одно травоядное не посмеет… Рокудо посмел. Тогда Хибари почти не чувствовал боли – все заглушала кипящая в крови ярость, гнев от осознания собственного бессилия, а уши закладывало от хруста костей, которые Рокудо с таким удовольствием ломал. Что же, «Властелин Иллюзий», я верну тебе должок. С процентами. Гад еще не восстановился после Вендикаре и по факту был ни на что не способен. А возможно, решающую роль сыграл тот факт, что к Хибари за несколько месяцев до этого переехал один симпатичный «трофей». Ненавязчивый и миленький – словно еще один Хиберд. Трофей звали Хром Докуро. Не то что бы эта девчонка была так уж ему нужна, но ее уход сильно подкосил иллюзиониста, так что Хибари был совсем не прочь приютить у себя это невинное существо, почему-то проникшееся к нему, ужасу Намимори, странной, больной нежностью. …У никчемного травоядного просто не было сил сражаться. Трезубец улетел в другой конец комнаты еще в самом начале – достаточно было одного точного удара тонфа. Рокудо был слишком слаб, его попытки защищаться выглядели жалко и смешно, иллюзии выходили неубедительно, словно незавершенными, Хибари прекрасно видел сквозь эту цветную мишуру. Так легко ломались длинные тонкие пальцы. Ласкала слух музыка из вскриков и стонов иллюзиониста, когда Хибари то пинками, то ударами тонфа ломал ему ребра. Волосы растрепались, лицо искажала гримаса боли, причем, скорее не физической, а... что там было у Рокудо вместо души?.. - Не надо… Хибари поднял брови. Он просит пощады? - Можешь убить меня, только… не делай Хром больно... больше. Ей плохо… - Рокудо закашлялся кровью, - от твоего безразличия. Решил поиграть в благородство, или просто лицемерно пытается отвести от себя удар? Хибари сжал зубы, едва сдерживаясь, чтобы немедленно не убить это ничтожество, когда-то, по чудовищному недоразумению, сумевшее поставить его на колени. - Не смей указывать мне, что делать, травоядное, - рыкнул Хибари, в очередной раз пиная Рокудо по ребрам. Иллюзионист сдавленно застонал. …Эта поза… выражение лица… беспомощность... Да, Хибари вернул долг. А что до «процентов»... У Рокудо было переломано слишком много костей, чтобы он мог сопротивляться или сбежать. Он практически не мог двигаться. И поэтому, все, что ему оставалось, было вертеть головой из стороны в сторону, словно пытаясь проснуться, убежать от кошмара, и рыдать от унижения. Его тело превратилось в одну сплошную болевую точку – еще бы, Хибари позаботился. Он думал, что на нем не осталось ни одного здорового, не приносящего боли участка... Но он сильно ошибался. Новая пытка оказалась хуже всех остальных ударов вместе взятых. Он бы закрыл лицо руками, если бы они не были переломаны, лишь бы не видеть сумасшедшей улыбки Хибари, который... Решил его трахнуть. Своим оружием. А там – кто знает – может и сам захочет удовлетвориться. О, да, Хибари улыбался, улыбался, глядя то на слезы беспомощного травоядного. И вводил тонфа глубже, быстрее, грубее. Так, что отвлечься, абстрагироваться от боли, не представляется возможным. - Ты больной! Ублюдок! Тварь! – кричал Рокудо. Хибари лишь улыбался еще шире. - Я никогда этого не отрицал. Однако, - еще одно тонфа стремительно ворвалось в дрожащее, слабое, покрытое наливающимися цветом синяками тело, и Рокудо зашелся в отчаянном крике, - я не намерен выслушивать критику от ничтожества вроде тебя. Иллюзионист задыхался. Захлебывался слезами. Хрипел и стонал. Хибари уже подумал, что эта картина станет его самым счастливым воспоминанием... Он слишком увлекся процессом. Засмотрелся на покрывшиеся темно-багровой кровью тонфа, раз за разом исчезавшие в растерзанном анусе. Заслушался – полные боли стоны так приятно ласкали слух. …И пропустил мимо ушей шаги, скрип открываемой двери и шокированный вздох. Лишь услышав знакомый свист, он оглянулся, но было поздно: хлыст уже обвил ноги, а через мгновение его уже впечатало в стену. От удара перед глазами рассыпались искры, но сознание Хибари потерял. Первым, что он увидел после удара, были знакомые потертые кроссовки. Он поднял голову. Действительно, над ним возвышался Дино Каваллоне. Неимоверно раздражающий наставник, которого он не просил. Наставник, который объективно был сильнее. Который постоянно нес чепуху, но порой говорил разумные вещи. Которого травоядным можно было назвать разве что с большой натяжкой – почему, собственно, Хибари и придумал ему отдельную кличку: Конь. Каваллоне принадлежал к той весьма и весьма малочисленной группе людей, которых Хибари уважал. Он мог бы назвать его лучшим другом – если бы ему вообще было знакомо понятие «дружба». Конь, несмотря на все «Отвянь» и «Камикорос» в свою сторону, относился к нему более чем положительно. Наверное, так ведут себя старшие братья. Хоть Хибари и не признавал этого вслух, он давно уже считал Коня кем-то вроде старшего брата. Раздражающего, но надежного и почти любимого. Так что теперь, видеть в глазах Каваллоне ярость напополам с отвращением было... как минимум, неприятно. Когда он заговорил, у Хибари мурашки по спине побежали, и волосы чуть не встали дыбом – он никогда не слышал, чтобы Конь хоть с кем-то так разговаривал. Резко, четко, отрывисто, метая слова-ножи прямо в то место, где у Хибари должно было быть сердце. - Ты псих. Больной на голову долбоеб. Я долго закрывал на это глаза, но таких мудаков, как ты, я еще не встречал, - Каваллоне стал повышать голос с каждым словом. – Да, он когда-то тебя побил. И что? Неужели ты не мог вызвать его на честный поединок, когда он восстановится? Поступить, как мужчина, а не истеричная, мстительная баба?! Он щелкнул хлыстом, освобождая его ноги, и, расправив плечи, бросил: - Никогда не думал, что скажу это... Но я жалею, что ты был моим учеником. Конь отвернулся и присел рядом с Рокудо, оценивая его состояние. Гладя по лбу, стирая слезы со впалых щек и приговаривая «все будет хорошо». И, бросив через плечо ледяное «убирайся», Каваллоне достал телефон, чтобы вызвать помощь. Хибари, пошатываясь, встал и на негнущихся ногах пошел прочь. Он ни капли не жалел о том, что сделал с Рокудо. Ублюдок получил свое. Но упреки Каваллоне еще долго будут отдаваться эхом у него в голове.
Во-первых вычитка. Обязательно, срочно. У Вас куча опечаток, незаконченных предложений, стилистических ошибок, Вам бы бету. Во-вторых у Вас тут скорее Д18, чем 1869. В-третьих...по общей атмосферности произведения могу сказать, что атмосферы-то и нет. Не хватает глубины, такое ощущение, что взяли три предложения заявки и разбавили сухими фактами. Трахал, мол, было. И пихал глубоко. Да и боль была. И Мукуро плакал. Но так, чтобы задевало хоть что-то в воображении - такого нет.
Наконец-то можно высказаться. Да, конечно, появление Каваллоне в проеме двери в этой заявке было весьма неожиданным, но разом добавило исполнению смысла, вхарактерности Кёе и драматизма его положению. Когда земля уходит из-под ног, когда разрушил все своими руками... больно, в общем, безумно больно, многократно хуже, чем быть поставленным на колени каким-то иллюзионистом. В итоге 1869 вышел никакой, зато D18 более чем достойный. Спасибо вам, автор! не з.
Заказчик дождался, спасибо, это было хорошо. Пофиг на невычитку и оос, мои кинки вы погладили - что может быть лучше униженного и страдающего Мукуро, отдельное спасибо за Дино, хотя это было внезапно. з.
Что я вам скажу, ребятки. Меня испортил мой основной фэндом - я забыл, что не умею писать. Особенно рейтинг =_= Извините. Терпеть не могу Кею и люто, бешено ненавижу 1869. Кажется, по тексту это заметно. (:
Тем, кому понравилось - спасибо за положительный фидбэк, I love you, guys (: аффтар
Терпеть не могу Кею и люто, бешено ненавижу 1869 предпочтение пейринга дело личное, но автор, за что ж вы Хибари так не любите? прямо так не любите, что всякой надежды на то, чтобы отомстить и успокоиться лишили. теперь же он этого Мукуро будет убивать наверняка!
Custode della Tempesta, так получилось (: В данной заявке я вижу не пейринг как таковой, несмотря на сексуальный подтекст, а желание Хибари "подоминировать". Я правда нечаянно:3
Терпеть не могу Кею и люто, бешено ненавижу 1869 зачем тогда взялись писать?
это какая-то форма литературного мазохизма? по-моему, это форма литературного садизма. Когда автор не любит кого-то из персонажей это всегда видно и читать такой фик во-первых, неприятно, а во-вторых, это и не фик уже. Когда атк явно видишь автора в тексте, то это уже какой-то постик в днявочке, а не фик. Низачот, короче говоря(
Кстати да, поддерживаю предыдущего оратора, пишите, даже если ненавидите и хотите сделать персонажу больно, разнообразие делает жизнь интереснее даже с вычиткой могу помочь.
Не понравилось. Эта заявка по 1869, а не д18. Отмечу, что я так же, как и вы ненавидите 1869, терпеть не могу д18. При этом, черт подери, я не гажу заявки по этому пейрингу (я тоже фикрайтер), а просто тихо прохожу мимо, и, только сильно разозлившись, могу создать идею по д18 и стебаться над ней, сколько влезет. И, да, я тоже Кею недолюбливаю. Но это же не дело... Я же свою отпэшечку не сую в заявки не по ней...
Знаю. Но слишком omg. И как-то несуразно сувать сторонний пейринг в заявке. И, да, предположим, заказчик был бы хейтером. Что было бы тогда? /просто по теории вероятности, не утверждаю, что это именно так/
Народ, харэ. Аффтар не имел за душой D18, когда писал сие и вообще по жизни шипперит не его, а D69, но это уже детали и даже был немного удивлен, когда ему указали на наличие сего в тексте. На момент написания мне хотелось начистить личико одному знакомому Кёечке, и в итоге я выместил "золость" на персонаже. Но с тех пор я выучил урок и больше так не делаю. Миль пардон всем, кто словил баттхерт. а.
На момент написания мне хотелось начистить личико одному знакомому Кёечке Боже, я вас так понимаю == Только у меня руки не доходят похожее сделать... хотя, не, дошли, но как-то косо
Отомстить ему Хибари мечтал уже давно. То, что Рокудо сделал с ним под иллюзорной сакурой, было непростительно.
Ни одно травоядное не посмеет…
Рокудо посмел. Тогда Хибари почти не чувствовал боли – все заглушала кипящая в крови ярость, гнев от осознания собственного бессилия, а уши закладывало от хруста костей, которые Рокудо с таким удовольствием ломал.
Что же, «Властелин Иллюзий», я верну тебе должок. С процентами.
Гад еще не восстановился после Вендикаре и по факту был ни на что не способен. А возможно, решающую роль сыграл тот факт, что к Хибари за несколько месяцев до этого переехал один симпатичный «трофей». Ненавязчивый и миленький – словно еще один Хиберд. Трофей звали Хром Докуро. Не то что бы эта девчонка была так уж ему нужна, но ее уход сильно подкосил иллюзиониста, так что Хибари был совсем не прочь приютить у себя это невинное существо, почему-то проникшееся к нему, ужасу Намимори, странной, больной нежностью.
…У никчемного травоядного просто не было сил сражаться. Трезубец улетел в другой конец комнаты еще в самом начале – достаточно было одного точного удара тонфа. Рокудо был слишком слаб, его попытки защищаться выглядели жалко и смешно, иллюзии выходили неубедительно, словно незавершенными, Хибари прекрасно видел сквозь эту цветную мишуру.
Так легко ломались длинные тонкие пальцы. Ласкала слух музыка из вскриков и стонов иллюзиониста, когда Хибари то пинками, то ударами тонфа ломал ему ребра. Волосы растрепались, лицо искажала гримаса боли, причем, скорее не физической, а... что там было у Рокудо вместо души?..
- Не надо…
Хибари поднял брови. Он просит пощады?
- Можешь убить меня, только… не делай Хром больно... больше. Ей плохо… - Рокудо закашлялся кровью, - от твоего безразличия.
Решил поиграть в благородство, или просто лицемерно пытается отвести от себя удар? Хибари сжал зубы, едва сдерживаясь, чтобы немедленно не убить это ничтожество, когда-то, по чудовищному недоразумению, сумевшее поставить его на колени.
- Не смей указывать мне, что делать, травоядное, - рыкнул Хибари, в очередной раз пиная Рокудо по ребрам.
Иллюзионист сдавленно застонал.
…Эта поза… выражение лица… беспомощность...
Да, Хибари вернул долг. А что до «процентов»...
У Рокудо было переломано слишком много костей, чтобы он мог сопротивляться или сбежать. Он практически не мог двигаться. И поэтому, все, что ему оставалось, было вертеть головой из стороны в сторону, словно пытаясь проснуться, убежать от кошмара, и рыдать от унижения. Его тело превратилось в одну сплошную болевую точку – еще бы, Хибари позаботился. Он думал, что на нем не осталось ни одного здорового, не приносящего боли участка... Но он сильно ошибался. Новая пытка оказалась хуже всех остальных ударов вместе взятых. Он бы закрыл лицо руками, если бы они не были переломаны, лишь бы не видеть сумасшедшей улыбки Хибари, который...
Решил его трахнуть. Своим оружием. А там – кто знает – может и сам захочет удовлетвориться.
О, да, Хибари улыбался, улыбался, глядя то на слезы беспомощного травоядного. И вводил тонфа глубже, быстрее, грубее. Так, что отвлечься, абстрагироваться от боли, не представляется возможным.
- Ты больной! Ублюдок! Тварь! – кричал Рокудо.
Хибари лишь улыбался еще шире.
- Я никогда этого не отрицал. Однако, - еще одно тонфа стремительно ворвалось в дрожащее, слабое, покрытое наливающимися цветом синяками тело, и Рокудо зашелся в отчаянном крике, - я не намерен выслушивать критику от ничтожества вроде тебя.
Иллюзионист задыхался. Захлебывался слезами. Хрипел и стонал. Хибари уже подумал, что эта картина станет его самым счастливым воспоминанием...
Он слишком увлекся процессом. Засмотрелся на покрывшиеся темно-багровой кровью тонфа, раз за разом исчезавшие в растерзанном анусе. Заслушался – полные боли стоны так приятно ласкали слух.
…И пропустил мимо ушей шаги, скрип открываемой двери и шокированный вздох. Лишь услышав знакомый свист, он оглянулся, но было поздно: хлыст уже обвил ноги, а через мгновение его уже впечатало в стену. От удара перед глазами рассыпались искры, но сознание Хибари потерял. Первым, что он увидел после удара, были знакомые потертые кроссовки. Он поднял голову.
Действительно, над ним возвышался Дино Каваллоне. Неимоверно раздражающий наставник, которого он не просил. Наставник, который объективно был сильнее. Который постоянно нес чепуху, но порой говорил разумные вещи. Которого травоядным можно было назвать разве что с большой натяжкой – почему, собственно, Хибари и придумал ему отдельную кличку: Конь. Каваллоне принадлежал к той весьма и весьма малочисленной группе людей, которых Хибари уважал. Он мог бы назвать его лучшим другом – если бы ему вообще было знакомо понятие «дружба».
Конь, несмотря на все «Отвянь» и «Камикорос» в свою сторону, относился к нему более чем положительно. Наверное, так ведут себя старшие братья. Хоть Хибари и не признавал этого вслух, он давно уже считал Коня кем-то вроде старшего брата. Раздражающего, но надежного и почти любимого.
Так что теперь, видеть в глазах Каваллоне ярость напополам с отвращением было... как минимум, неприятно. Когда он заговорил, у Хибари мурашки по спине побежали, и волосы чуть не встали дыбом – он никогда не слышал, чтобы Конь хоть с кем-то так разговаривал. Резко, четко, отрывисто, метая слова-ножи прямо в то место, где у Хибари должно было быть сердце.
- Ты псих. Больной на голову долбоеб. Я долго закрывал на это глаза, но таких мудаков, как ты, я еще не встречал, - Каваллоне стал повышать голос с каждым словом. – Да, он когда-то тебя побил. И что? Неужели ты не мог вызвать его на честный поединок, когда он восстановится? Поступить, как мужчина, а не истеричная, мстительная баба?!
Он щелкнул хлыстом, освобождая его ноги, и, расправив плечи, бросил:
- Никогда не думал, что скажу это... Но я жалею, что ты был моим учеником.
Конь отвернулся и присел рядом с Рокудо, оценивая его состояние. Гладя по лбу, стирая слезы со впалых щек и приговаривая «все будет хорошо». И, бросив через плечо ледяное «убирайся», Каваллоне достал телефон, чтобы вызвать помощь.
Хибари, пошатываясь, встал и на негнущихся ногах пошел прочь.
Он ни капли не жалел о том, что сделал с Рокудо. Ублюдок получил свое.
Но упреки Каваллоне еще долго будут отдаваться эхом у него в голове.
ничего так. я проникся. Кавалонне хорошо вписался, вот, вроде бы и сюжет есть.
Автор, вы молодец) мне понравилось.
не Заказчик.
Во-первых вычитка. Обязательно, срочно. У Вас куча опечаток, незаконченных предложений, стилистических ошибок, Вам бы бету.
Во-вторых у Вас тут скорее Д18, чем 1869.
В-третьих...по общей атмосферности произведения могу сказать, что атмосферы-то и нет. Не хватает глубины, такое ощущение, что взяли три предложения заявки и разбавили сухими фактами. Трахал, мол, было. И пихал глубоко. Да и боль была. И Мукуро плакал. Но так, чтобы задевало хоть что-то в воображении - такого нет.
не заказчик.
о________О
И это говорит Каваллоне?
В итоге 1869 вышел никакой, зато D18 более чем достойный. Спасибо вам, автор!
не з.
Tu sei pazzo. Il somaro paziente sul capo. Ho sempre ha chiuso un occhio ad esso, ma questi coglioni come te, non ho incontrato!
Как-то так, звучит очень поэтично и красиво, Дино молодец =3
Меня испортил мой основной фэндом - я забыл, что не умею писать. Особенно рейтинг =_= Извините.
Терпеть не могу Кею и люто, бешено ненавижу 1869. Кажется, по тексту это заметно. (:
Тем, кому понравилось - спасибо за положительный фидбэк, I love you, guys (:
аффтар
предпочтение пейринга дело личное, но автор, за что ж вы Хибари так не любите? прямо так не любите, что всякой надежды на то, чтобы отомстить и успокоиться лишили. теперь же он этого Мукуро будет убивать наверняка!
В данной заявке я вижу не пейринг как таковой, несмотря на сексуальный подтекст, а желание Хибари "подоминировать".
Я правда нечаянно:3
зачем тогда взялись писать?
это какая-то форма литературного мазохизма?
по-моему, это форма литературного садизма. Когда автор не любит кого-то из персонажей это всегда видно и читать такой фик во-первых, неприятно, а во-вторых, это и не фик уже. Когда атк явно видишь автора в тексте, то это уже какой-то постик в днявочке, а не фик. Низачот, короче говоря(
даже с вычиткой могу помочь.
я тоже ненавижу 1869
Провал, короче.
На момент написания мне хотелось начистить личико одному знакомому Кёечке, и в итоге я выместил "золость" на персонаже. Но с тех пор я выучил урок и больше так не делаю.
Миль пардон всем, кто словил баттхерт.
а.
Боже, я вас так понимаю ==
Только у меня руки не доходят похожее сделать... хотя, не, дошли, но как-то косо